Though merely a child
Хотя всего лишь дитя.
Tall has grown thy shadow
Длинны тени твои на закате,
For every sun must set
Ибо каждое солнце клонится к упадку
Eventually
В конечном счете,
And every child of fire
И каждое дитя огня
Must die to be free
Должно принять смерть, чтобы обрести свободу.
Far beyond the grace of god
Далеко за взором милости господней
The tiny tomb's prepared
Приготовлены маленькие склепы.
"LIBERATUS EST"
"Освобожденные"
The silent stone declares
Гласит молчаливый камень.
Pluck now the rose, the child must die
Сорвите розы, дитя обречено принять смерть,
Pluck now the rose and leave it on my grave to dry
Сорвите розы и положите их на могильный камень, увядшие.
In sackcloth and ash, so let us mourn
В балахонах и пепле, мы скорбим,
In sackcloth and ash, sleeps the newborn
В балахонах и пепле, спит новорожденный.
The fear of change is the fear of Death
Страх изменения это страх смерти,
That fear is the pain and the pain is the wreath
Потому что страх это боль, а боль это терновый
of thorns now placed upon thy brow
Венец, надвинутый на лоб.
A twisted cross 'neath which burden we all must bow
Перевернутый крест наверху, сути, что являет он, мы обязаны кланяться.
For you my child, comes the cursed
Ради тебя, моё дитя, пришел возница проклятых, увы, за катафалком,
phantom carriage, alas, the hearse
Я не могу последовать, этот путь лишь твой.
Follow I must not, this ride is only meant for you
Ты уходишь, и тьма открывает свои объятия.
Ever dark lay the lands you're going to
В утробе Молоха, обречено дитя гореть
In the belly of Moloch, the child must burn
В огне, возродится оно.
Into the fires, it must return
Не лей слезы, дитя обречено на смерть,
Mind not the tears, the child must die
Освободить сущность, отринуть "я".
Release the self, Strangle the I
Сорви розы, дитя обречено на смерть.
Pluck now the rose, the child must die
Мы не знаем, по какой причине.
Never to know, the reason why
Безумно пламя, умирает дитя,
Mad burn the fires, so dies the child
Источая горько-сладкие ароматы.
Bittersweet, the fumes shall rise
