For years we hide in blackness,
Годами мы прячемся во мраке,
We have to sink into oblivion,
Мы должны погрузится в забытьё,
This agony of fear absorbs my thinking,
Эти муки страха поглощают мою способность думать,
This anguish suffocates my soul.
Эта боль душит всё человеческое во мне.
I saw countless acts of treason,
Бесчисленное множество раз я видел, как предают,
Once this heart was filled with force and comfort,
Когда-то это сердце было по'лно силы и спокойствия,
But now there's nothing anymore.
Но теперь уже не осталось ничего.
The home I knew has crumbled into dust,
Мой дом рассыпался в прах,
I know so many of this ruins.
Мне знакомо большинство мест, превращённых в руины.
I watch it burn, my fatherland,
Я смотрю, как она горит, моя родина.
To blood-red skies I pray,
Я взываю к кроваво-красным небесам,
Impatiently I wait, I'm waiting for the end,
Я с нетерпением жду, я жду, когда всё кончится,
As I hail the bombs of my saviours.
И приветствую бомбы своих спасителей.
As I'm craving for these sirens wailing
Я жажду услышать вой сирен,
To leave this cell, to cross the night,
Чтобы покинуть эту клетку, переступить границу ночи,
As they crawl into their bunkers,
Пока они заползают в бункеры,
As they hide away and shake with fear.
Пока они прячутся и дрожат от страха.
I watch it burn, my fatherland,
Я смотрю, как она горит, моя родина.
To blood-red skies I pray,
Я взываю к кроваво-красным небесам,
Impatiently I wait, I'm waiting for the end,
Я с нетерпением жду, я жду, когда всё кончится,
As I hail the bombs of my saviours.
И приветствую бомбы своих спасителей.
I dare to raise my eyes and whisper,
Мне хватает смелости поднять свой взгляд и шептать,
I fill my lungs with life again,
Я вновь наполняю лёгкие жизнью,
Walking empty streets and orphaned quartiers,
Проходя по пустым улицам и осиротелым кварталам,
A shine like daylight in the light.
Сияние, словно пробиваются первые лучи солнца на заре.
