Let no man breach the gate to this most blasphemous of halls
Пусть никто не преодолеет врата в этот самый нечестивый из замков,
Lest bitterness and chaos be the harvest they wouldst reap
Чтобы не стали злоба и хаос урожаем, собранным им.
For he must n'er become a slave to this Child's beck and call
Ибо он никогда не должен повиноваться приказу и зову этого Чада.
For she must never waken, waken from her Crimson Sleep..
Ибо она никогда не должна пробудиться, пробудиться из Багрового Сна...
The monastery stood towering above the ruined city
Монастырь стоял, возвышаясь над разрушенным городом.
It shadowed all the new emerging settlements and homes
Он отбрасывал тень на вновь появляющиеся поселения и дома.
To look down on the ruins was to sympathize and pity
Кто бы ни посмотрел на руины, проникался сочувствием и жалостью.
All the suffering and heartache, all the graves and broken bones
Все муки и страдания, все могилы и сломанные кости.
For buried there a testament to the evil of a queen
Ибо, погребённые там – свидетельство зла королевы,
A misery that spread across a weak and stricken land
Невзгод, простиравшихся над слабой поражённой землёй,
The crimson birth that swamped the earth in dark and deadly dreams
Кровавого рождения, затянувшего землю в мрачные смертельные сны.
And all mankind did bow beneath the power of her hand
И всё человечество склонилось под её властью.
And in the monastery garden sat a woman with a book
А в монастырском саду сидела женщина с книгой,
A manuscript that lay within her frail and trembling arms
Рукописью, лежавшей в её слабых дрожащих руках.
She looked around her nervously
Она нервно оглядывалась вокруг себя,
As guilt rose in her heart
Поскольку чувство вины нарастало в её сердце,
But the sway of curiosity had drawn her out too far
Но сила любопытства завела её слишком далеко.
The sway of curiosity had drawn her out drawn her out too far
Сила любопытства завела её, завела её слишком далеко.
She wavered on the threshold of a dangerous decision
Она колебалась, стоя на пороге опасного решения,
For this dark tome was no for human eyes to ever read
Ибо эта тайная книга была вовсе не для того, чтобы быть когда-либо прочитанной.
The pages dripped with legions of persuasive words and visions
Страницы источали множество убедительных слов и образов,
So the volume had been hidden well, but now it had been freed
Поэтому эта книга была хорошо спрятана, но теперь она была на свободе.
For no apparent reason had the woman been drawn in
Без всякой видимой причины была вовлечена эта женщина.
Perhaps it was a twist of fate, an absence of real thought
Возможно, это были превратности судьбы, отсутствие умысла.
She wandered to a room that before she'd never been
Она забрела в комнату, в которой никогда раньше не была.
And all at once the interest of her senses had been caught
И вдруг что-то привлекло её внимание,
The interest of her senses had been caught
Что-то привлекло её внимание.
For no apparent reason had the women been drawn in
Без всякой видимой причины была вовлечена эта женщина
Where rows of dusty books lay in an ominous display
Там, где ряды пыльных книг простирались в зловещей экспозиции.
But one ancient leather binding had the grain of human skin
Но один древний кожаный переплёт имел текстуру человеческой кожи,
And seized with curiosity she stole this book away
И, охваченная любопытством, она похитила эту книгу.
And now she sat alone in the concealment of the night
И вот, она сидела одна под покровом ночи.
She was hungry now to liberate the writings from their cage
Теперь она жаждала освободить писания из их заключения.
The glimmer of a feeble moon provided her with light
Тусклая бледная луна давала ей свет,
As she opened up the cover and began to read the page
Когда она открыла обложку и стала читать.
Fly, soul, the body's guest,
Лети, душа, гость тела
Upon your impish arrant
На своей злой сущности.
Let none be guided by false confession
Пусть никто не будет ведом притворным признанием.
Truth shall be your warrant
Правда будет твоим основанием.
Fly soul for your body must die [x2]
Лети, душа, ибо твоё тело должно умереть. [2x]
But for those who seek eternity
Но для тех, кто стремится к вечной жизни,
For those who yearn prosperity
Для тех, кто жаждет успеха
From this single act of sanity
От этого однократного разумного действия,
Will raise you far above humanity
Поднимешься ты высоко над человечеством.
Oh willing host who doth not know
О, добровольный хозяин, не ведающий,
The full desire of this prisoner
Чего в действительности желает этот пленник,
You walk where angels fear to go
Ты ходишь там, куда боятся пойти ангелы.
Thou shalt soon embrace the reckoner
Ты вскоре примешь того, кто сведёт счёты.
Thy halo of glory, hope's true gage
Твой нимб славы, истинный залог надежды
May prove to be an evil pilgrimage
Может в действительности оказаться губительным паломничеством.
Something had happened beyond her control
Произошло что-то ей неподвластное.
A moment of madness unfettered a soul
Мгновение безумия освободило её душу,
That would relish a freedom denied once before
Которая непременно получит удовольствие от свободы, когда-то прежде отвергнутая
By a desperate nation with it's back to the wall
Отчаянной нацией, попавшей в тупик.
Within a split second of reading this text
В течение доли секунды прочтения текста
The spirit was free and had fled from its nest
Дух был свободен и убежал из своего гнезда.
It was eager to grow from this sudden reprieve
Он страстно желал воспользоваться этим внезапным помилованием.
And thus in the woman a life was conceived
И, таким образом, в этой женщине зародилась жизнь.
From the beginning the world was misled
С самого начала мир бы введён в заблуждение,
As a baby was born in a monastery bed
Когда младенец родился в монастырской кровати.
The miracle happening here on this Earth
Это чудесное происшествие здесь, на Земле
Was perceived as a glorious new Virgin Birth
Было воспринято, как прославленное новое непорочное зачатие.
From the moment in time that baby was born
С того момента, как родился младенец,
The sun did now rise on a new Crimson dawn
Солнце вставало в новом багровом рассвете.
And the creature just bided its time undiscovered
А существо просто ждало своего часа необнаруженным
So safe in the cradling arms of the mother
В безопасности убаюкивающих материнских объятий.
But for those who seek eternity
Но для тех, кто стремится к вечной жизни,
For those who yearn prosperity
Для тех, кто жаждет успеха
From this single act of sanity
От этого единичного разумного действия -
Will raise you far above humanity
Вы возвыситесь над человечеством.
Secure from the world, the child remained hidden
Защищённое от этого мира, дитя оставалось скрыто.
A serpent disguised in the Garden of Eden
Змей, затаившийся в райском саду.
And all who looked down on this newly born babe
И все, кто смотрели на этого недавно рождённого младенца,
Were ignorant now of the path this would take
Не знали, какой оборот это примет.
The people were blind to the subtle control
Люди были слепы к неуловимому управлению,
That was exercised daily upon every soul
Которое каждый день воздействовало на каждую душу,
With no room to question this delicate life
Не оставляя возможности на сомнение в изысканности этой жизни.
All fears would be drowned and all doubts would be stifled
Все страхи будут погребены, а все сомнения будут подавлены.
But one single mind did stand out from the crowd
Но лишь один разум выделялся из толпы,
Though quiet at first - with hardly a sound
Хоть и тихий поначалу, почти беззвучный.
The Mother Superior harbored suspicion
Настоятельница испытывала подозрение,
Brought to her heart by three simple visions
Привнесённое в её сердце тремя простыми видениями.
The first was a planet engulfed by the sea
Первым была планета, поглощённая морем.
No dry land in sight, not a mountain or tree
Без суши в поле зрения, ни горы, ни дерева,
No rock jutted out from the endless horizon
Ни скалы, выпирающей из-за бесконечного горизонта,
Or flowers to mark out the changing of seasons
Ни цветка, чтобы отследить смену времён года,
No animals dwelt in the forests or fields
Ни зверя, обитающего в лесах или полях.
All life was extinct; its fate had been sealed
Всё живое вымерло; его судьба была предрешена.
By the curse of a violent unstoppable flood
Проклятое неудержимым, неистовым наводнением
Mankind had been drowned in an ocean of blood
Человечество утонуло в океане крови.
The next revelation was vivid and cruel
Следующее откровение было ярким и жестоким.
It depicted two swordsmen engrossed in a duel
Оно показало двух мечников, поглощённых дуэлью.
The one held a sword that was silver and pure
У одного в руках был меч, серебряный и чистый,
The other a sword that was red to the core
У другого меч был полностью красным.
They fought as the sun rose high in the sky
Они сражались, пока солнце поднималось высоко в небо.
Their fight would not end until one of them died
Их сражение не прекратится, пока один из них не умрёт.
No room did they have for an error to make
У них не было шанса на ошибку,
For the future of life was the trophy at stake
Ибо будущее жизни было поставлено на кон.
But one of the warriors flouted the rules
Но один из войнов пренебрёг правилами
And with cunning and guile had the other one fooled
И коварством и вероломством ввёл другого в заблуждение.
As he held up his hands in a gesture of peace
Когда он поднял свои руки в жесте мира,
The silver opponent allowed this retreat
Серебряный противник принял это отступление.
Then the man with the red sword attacked from behind
Затем человек с красным мечом напал сзади,
Left the silver sword fighter defeated and blind
Оставив бойца с серебряным мечом поражённым и ослеплённым.
Then carnage ensued that no man could condone
За этим последовала неоправданная резня,
As the bloody red blade sliced through sinew and bone
Когда кровавое красное лезвие резало сухожилия и кости.
All day did the swordsman attack without halt
Весь день беспрерывно атаковал мечник,
Though the other lay dead from the frenzied assault
Не смотря на то, что другой лежал, умерщвлённый бешеным нападением,
Until by the twilight and all that remained
Пока не наступили сумерки, и всё, что осталось,
Were the echoes of death and a fresh crimson stain
Лишь отголоски смерти и свежее багровое пятно.
And so came the third of these unyielding visions
И вот явилось третье из этих неподатливых видений:
A picture of war and ferocious divisions
Картина войны и жестоких дивизий.
An army of saviors marching as one
Армия спасителей идёт строем как один,
Aware that the end had already begun
Осознавая, что конец уже начался.
They arrived in a field, which was wide and expansive
Они прибыли на поле, которое было широким, огромным.
They waited in silence both ready and pensive
Они ждали в тишине готовые и задумчивые.
The grassland was strewn with small crimson petals
Луг был усыпан маленькими багровыми лепестками,
Their fragrance was sweet with the stench of the devil
Их аромат был сладок, но это была дьявольская вонь.
And slowly but surely they fell into sleep
И медленно, но верно они погрузились в сон.
Their consciousness gone as they slumped in defeat
Их сознание покинуло их, когда они были разгромлены.
And there they still lie bereft of their willpower
И они всё ещё лежат там, утратившие силу воли,
Brought to their knees by the strength of a flower]
Поставленные на колени силой цветка.]
1The three visions, the Mother Superior bore
Три видения, явившиеся настоятельнице,
A bitter forewarning of what was in store
Суровое предупреждение о том, что предстояло.
This infant so frail must not grow to be strong
Этот ребёнок, пока что слабый, не должен вырасти и стать сильным.
The world was at risk if she waited too long
Мир будет под угрозой, если она будет слишком долго ждать.
So veiled by the blackness of night she did creep
Так, скрытая в темноте ночи, она прокралась
And enter where mother and child were both asleep
И вошла туда, где спали мать и дитя.
And onwards she moved to where the crib lay
И она двинулась вперёд, туда, где стояла кроватка.
She leant over the baby and started to pray
Она наклонилась над младенцем и стала молиться.
She prayed for forgiveness for what she would do
Она молила о прощении за то, что собиралась сделать.
She prayed that the knife in her hand would aim true
Она молила, чтобы её рука с ножом не дрогнула.
But all of a sudden she was now paralyzed
Но, ни с того, ни с сего, её парализовало.
The baby daughter had opened her eyes
Маленькая девочка открыла глаза.
And into those eyes, the woman gazed
И в эти глаза женщина смотрела не отрываясь.
The look in her face was both haunted and crazed
Взгляд, направленный на её лицо, был одновременно испуганным и безумным.
She was smothered and swamped in confusion and sadness
Ей овладели смущение и печаль.
The first to be gripped by this foul crimson madness
Она стала первой, кем овладело это гадкое багровое безумие.
This brutal psychosis could not be explained
Этот зверский психоз был необъясним.
No one single cause was suggested or blamed
Не было никаких причин, чтобы что-то предположить или кого-то обвинить,
But no one could think that a child was involved
Но никто не мог и подумать, что к этому могло быть причастно дитя,
And the mystery illness remained unresolved
И загадочная болезнь осталась необъяснимой.
So all seemed as normal for seven short years
И всё казалось нормальным семь быстрых лет.
A veil of deception dissolved any fears
Вуаль обмана развевала любые страхи.
But there was one lapse in the child's disguise
Но была одна странность в облике ребёнка,
And that could be seen in the depths of her eyes
Которую можно было увидеть в глубине её глаз.
The message could clearly be discovered there
Послание можно было прочесть
In the glimpse of the universe found in her stare
В проблеске мира, находящегося в её взгляде.
Her gaze was hypnotic, unbearably strong
Её взор был гипнотическим, невыносимо сильным.
Suspicions were growing, it wouldn't be long
Подозрения нарастали, оставалось недолго.
Oh willing host who doth not know
О, добровольный хозяин, не ведающий,
The full desire of this prisoner
Чего в действительности желает этот пленник,
You walk where angels fear to go
Ты ходишь там, куда боятся пойти ангелы.
Thou shalt soon embrace the reckoner
Ты вскоре примешь того, кто сведёт счёты.
Now and then a question would be raised
То и дело будет подниматься вопрос.
Strong misgivings threatened to be voiced
Серьёзные опасения грозились оглашением.
But these were judgments wiser not to say
Но то были суждения, которые разумнее было бы не оглашать,
To doubt the child could prove to be a rash and deadly choice
Сомневаясь в том, что дитя окажется опрометчивым и смертоносным решением.
By now the Crimson reign had proved too much
К этому времени Багровое правление подтвердило слишком многое.
The monastery was shadowed under dread
Монастырь был под тенью ужаса.
But fear decreed that hostile thoughts be crushed
Но в опасении она решила, что враждебные мысли должны быть подавлены,
For the creature had the power to crawl inside your head
Ибо у создания были способности пробираться в чужие головы,
To crawl inside your head
Пробираться в чужие головы.
The mother in her darkest moment knew
Мать в самый безнадёжный момент поняла,
The time had come for action to be taken
Что пришло время принять меры.
A journey must be made to hidden truths
Нужно отправляться в путь к скрытым истинам.
She must return and read again the book she had forsaken
Она должна вернуться и снова прочитать книгу, которую оставила,
This tome presented many further views
Эта книга дала множество новых идей.
Essential rules of power were revealed
Основные принципы её сил были обнаружены.
And thus the pages offered up one clue
И, таким образом, страницы дали путеводную нить.
The child bore one significant Achilles Heel
У дитяти была одна важная Ахиллесова пята.
Should the Crimson Queen be blinded, then powerless she'll be
Если Багровую Королеву ослепить, то она будет бессильна.
Bereft of piercing vision, her victims will be free
Лишённые пронзительного взгляда, её жертвы будет освобождены.
Salvation lies in banishing this creature to the dark
Избавление – в изгнании создания во тьму.
Let not your hand be hesitant or death will be your mark
Пусть не дрогнет твоя рука, или смерть станет твоим клеймом.
Lest regained sight should speed her flight away from burning hell
Чтобы вернувшееся зрение не позволило ей улететь из палящего ада,
A steady heart must seal her back within her crimson cell
Человек с непоколебимым сердцем должен заново запечатать её внутри багровой камеры.
And thou who didst release this most vindictive enemy
И ты, кто выпустила самого мстительного врага,
Must serve to be her warder there for all eternity
Должна вечно служить там её надзирателем.
One quiet night the lady traveled out beyond the monastery
Однажды, тихой ночью женщина ушла за пределы монастыря.
Her quest was one of urgency and human preservation
Её поиск был неотложным, он был ради спасения людей.
She traveled with companions to reach the ruined city
Она и её спутники двигались к разрушенному городу,
Where lay the means to save her kind, a path to their salvation
Где находится возможность защитить её род, путь к их спасению.
When there they searched for evidence of where the Queen once slept
Прибыв, они искали признаки места, где когда-то спала Королева,
And came upon a gateway, which was tightly closed and barred
И натолкнулись на ворота, которые были наглухо закрыты и заперты.
A stark inscription warned them of the risk of their next step
Строгая надпись предупреждала их об опасности их следующего шага,
But choices were no more; they had already come too far
Но другого выбора не было; они уже зашли слишком далеко.
Let no man breach the gate to this most blasphemous of halls
Пусть никто не преодолеет врата в этот самый нечестивый из замков,
Lest bitterness and chaos be the harvest they wouldst reap
Чтобы не стали злоба и хаос урожаем, собранным им.
He must n'er become a slave to this Child's beck and call
Ибо он никогда не должен повиноваться приказу и зову этого Чада.
For she must never waken from her Crimson Sleep
Ибо она никогда не должна пробудиться из Багрового Сна...
With fresh resolve the women carried on towards their goal
С чистыми помыслами женщина продолжила движение к своей цели,
And found themselves a cell where crimson shade were scattered
И они нашли камеру там, где витала багровая тень.
A sight so dreadful it chilled their very souls
Ужасное зрелище напугало их до глубины души:
The cell had long been drained and all around the glass lay shattered
Камера уже давно была пустой, а вокруг повсюду лежало разбитое стекло.
A movement in the shadows
Зашевелились тени,
A flash of blazing light
Вспышка яркого света –
The child stood before them
Дитя стояло перед ними
With murder in her eyes
И гибель читалась в её глазах.
The women ran towards her
Женщины побежали к ней,
To try to stem the tide
Чтобы попытаться остановить поток
Of pure and crimson anger
Чистого багрового гнева.
There was nowhere left to hide
Больше негде было спрятаться.
Too slow was their reaction
Но их реакция была слишком медленной,
They were thrown back off their feet
Они были сбиты с ног.
Their throats were filled with panic
Их переполнила паника,
As they stared at harsh defeat
Когда они наблюдали жестокий разгром.
Too weak was their protection
Их защита была слишком слаба.
They couldn't staunch the trail
Они не могли остановить преследование
Of vitriol and vengeance
Сарказма и мести,
Meted out for this betrayal
Выпавших на эту измену.
So the mother's brave compatriots
Таким образом, храбрые соплеменники матери,
Consumed with damning pain
Охваченные убийственной болью,
Died writhing in the dirt
Умерли, корчась в грязи.
They were bleeding and insane
В безумии они истекали кровью.
They'd looked into the child's eyes
Они заглянули в глаза дитяти
And crumbled in despair
И погибали в отчаянии
From images too hideous
От образов, невыносимо
For human minds to bear
Отвратительных для человека.
Salvation lies in banishing
Избавление – в изгнании
This creature to the dark
Создания в тьму.
Let not your hand be hesitant
Пусть не дрогнет твоя рука,
Or death will be your mark"
Или смерть станет твоим клеймом.
But there was still one single hope
Но надежда всё ещё оставалась,
No room for fear or doubt
Без права на страх или сомнение.
The mother knew there was no choice
Мать знала, что выбора нет,
She had to end this now
Она должна была закончить это сейчас.
She crawled across the bloodstained ground
Она с трудом продвигалась через запятнанную кровью землю.
Her eyes averted from the steely glare
Она отвела глаза от сурового острого взгляда.
But secretly she knew she'd found
Но втайне она знала, что нашла
A way beyond this nightmare
Путь за пределы этого кошмара.
A few more seconds spanned the path
Ещё несколько секунд отмеряли путь
Between success or damnation
Между успехом и провалом.
Mankind would face the aftermath speed
Человечество встретится лицом к лицу с последствиями
Of this deadly confrontation
Этого смертельного противостояния.
Got to strike for the eyes
Борись за глаза,
Leave the monster running blind
Чтобы ослепить чудовище.
Go to cross the line
Иди и пересеки черту.
Got to strike for those unforgiving eyes
Борись за эти непрощающие глаза.
She veiled herself with trivial thought
Она скрыла себя размышлениями ни о чём,
A mask of insignificance
Покровом бессодержательности.
Her daughter failed to see beyond
Её дочери не удалось заглянуть за пределы
The fabric of irrelevance
Материи бесполезности.
For a moment they were face to face
На мгновение они были лицом к лицу.
No sign of what was soon to be
Ни намёка на то, что произойдёт.
But still her mind refused to break
Но её разум всё ещё отказывался сдаваться.
Those thoughts must not be seen
Эти мысли не должны быть увиденны.
Got to strike for the eyes
Борись за глаза,
Leave the monster running blind
Чтобы ослепить чудовище.
Go to cross the line
Иди и пересеки черту.
Got to strike for those unforgiving eyes
Борись за эти непрощающие глаза.
Striking hard, striking fast in desperation
Сильный удар, отчаянный быстрый удар.
The world around is filled with shades of red
Мир вокруг наполнен оттенками красного.
Forced to stand in weak anticipation
Вынужденна стоять в нерешительности,
As rivulets of blood run down the Child's head
В то время как струйки крови стекают по голове дитяти.
The chamber fills with screams of violent rage
Зал наполняется криками неистовой ярости,
Of petulance and impotent frustration
Раздражения и беспомощного разочарования.
Consumed with frenzied tidal waves of hate
Охваченная бешеными чередующимися волнами ненависти
The princess falls to earth in dark sedation
Принцесса падает на землю в мрачном успокоении.
Her blindness stunts the growth of nascent power
Её ослепление останавливает рост нарождающейся силы,
That grows within her like some poisonous flower
Растущей внутри её как некий ядовитый цветок.
The blade of darkness strikes her to the hilt
Лезвие тьмы пронзает её по рукоятку,
And so the flower inside begins to wilt
И цветок внутри начинает увядать.
But time is short for action to be taken
Но времени мало, нужно действовать,
No chance to dwell on pity or mistakes
Не время рассуждать о сожалении или ошибках.
No chance for dark excuses to be found
Не время искать сомнительные оправдания.
The moment of Salvation must be now!
Момент Избавления должен настать сейчас!
Cast me to the crimson flames
Брось меня в багровое пламя.
Thou hast the power should I be blind
У тебя есть силы, если я ослепну,
To overthrow my wicked reign
Свергнуть моё злое правление
And throw me to the pit of time
И бросить меня в темницу времени.
Cast me to the crimson flames
Брось меня в багровое пламя,
Thou shalt bar the doors of hell
Запри врата ада.
Incant these words of sacred rule
Пропой эти слова священного устава.
Seal me in my crimson cell
Запечатай меня в моей багровой камере.
And thus was read the incantation
И, таким образом, заклинание было прочитано.
Voices echoed round and round
Голоса отдавались эхом со всех сторон.
The woman smiled in weak elation
Женщина улыбалась в слабом восторге,
Mesmerized inside the sounds
Очарованная звуками.
And with these chants of higher lore
И с этими напевами высших знаний
So mortal flesh began to fade
Смертная плоть начала растворяться.
Soon child and mother were no more
Вскоре не осталось ни дитяти, ни матери.
Their earthly bodies now decayed
Их земные тела, тела разложились.
Cast me to the crimson flames
Брось меня в багровое пламя,
Thou shalt bar the doors of hell
Запри врата ада.
Incant these words of sacred rule
Пропой эти слова священного устава.
Seal me in my crimson cell
Запечатай меня, запечатай меня в моей багровой камере.
And still inside the chamber stands
И всё ещё внутри зала стоит
A single cell with crimson hue
Одинокая камера с багровой краской,
Resealed by spoken word of Man
Вновь запечатанная словами, произнесёнными Человеком,
Imbued with power from spiritual Truth
Насыщенная силой духовной Правды.
Two souls imprisoned for eternity
Две души заключены на вечность,
Light and dark forever bound
Свет и тьма связанны навсегда.
Two souls that never can be freed
Две души, которым уже никогда не освободиться,
A pathway back will not be found
Не найдут пути назад.
For trapped beyond some foolish reach
Пленённые вне досягаемости глупцов
And far away from prying eyes
И вдали от любопытных взглядов.
No channel now to lead or preach
Нет теперь источника для руководства или проповедей,
No chance to influence or guide
Нет шанса влиять или вести.
The final sacrifice she took
Её последняя жертва
Ensured the hope of the human race
Обеспечила человеческую расу надеждой.
And thus she holds the sacred book
И, таким образом, она держит священную книгу
A captive in her crimson space
Пленником в своём багровом мире,
Lest bitterness and chaos be the harvest they wouldst reap
Чтобы не стали злоба и хаос урожаем, собранным им.
For she must never waken from this Crimson Sleep
Ибо она никогда не должна пробудиться из Багрового Сна.
↑1 – данный фрагмент присутствует в буклете, но отсутствует в самой композиции
