Could you tell me who unleashed our animal instinct?
Кто-нибудь может сказать мне, кто высвободил наш звериный инстинкт?
And the white man sittin' there tickled pink,
А белый человек сидит и потирает руки,
Laughin' at us on the avenue
Смеётся над тем, как мы на проспекте
Bustin' caps at each other after havin' brew.
Палим друг в друга после того как выпьем.
We can't enjoy ourselves,
Мы не можем радоваться жизни,
Too busy jealous at each other's wealth,
Мы слишком заняты завистью к чужому богатству,
Coming up is just in me,
Стремлюсь подняться я один,
But the black community is full of envy,
А чёрная община полна зависти,
Too much back-stabbin',
Слишком много предательств,
While I look out the window, I see all the Japs grabbin'
Когда я выглядываю из окна, только и вижу, как япошки скупают
Every vacant lot in my neighborhood,
Все свободные места в моём районе,
Build a store, and sell their goods
Строят магазин и продают свои товары
To the county recips,
Получателям пособий,
You know, us, poor niggas; nappy hair and big lips,
Ну, вы понимаете, нам, нищим ниггерам; курчавые волосы и толстые губы,
Four or five babies on your crotch,
У тебя на шее четверо или пятеро детей,
And you expect Uncle Sam to help us out?
И ты ждёшь, что дядя Сэм поможет нам?
We ain't nothing but porch monkeys
Мы лишь макаки на крыльце
To the average bigot, redneck honky.
Для обычной злобной белой деревенщины.
You say coming up is a must
Говоришь, что подняться обязательно,
But before we can come up, take a look at us.
Но прежде чем подняться, надо взглянуть на нас самих.
And all y'all dope dealers,
Все вы, наркодилеры,
You're as bad as the police ‘cause ya kill us,
Вы не лучше полиции, потому что вы убиваете нас,
You got rich when you started slangin' dope,
Вы богатеете, начав продавать дурь,
But you ain't built us a supermarket,
Хотя не строите для нас супермаркет,
So when can spend our money with the blacks,
Вместо того чтобы тратить свои деньги у чёрных,
Too busy buyin' gold and Cadillacs,
Вы слишком заняты скупкой золота и "Кадиллаков",
That's what ya doin' with the money that ya raisin',
На это вы спускаете добытые деньги,
Exploitin' us like the Caucasians did
Вы эксплуатируете нас, как это делали белые
For 400 years; I got 400 tears for 400 peers
Четыреста лет; у меня на глазах четыреста слёз из-за четырёхсот ровесников,
Died last year from gang-related crimes,
Погибших в прошлом году из-за бандитизма,
That's why I got gang-related rhymes,
Поэтому у меня и бандитские рифмы,
But when I do a show to kick some facts,
Но, когда я устраиваю концерт, чтоб поделиться парой фактов,
Us, Blacks, don't know how to act,
Мы, чёрные, не знаем, как себя вести,
Sometimes I believe the hype, man,
Иногда я поддаюсь ажиотажу, чувак,
We mess it up ourselves and blame the white man.
Мы сами всё портим и виним белого человека.
But don't point the finger, you jiggaboo,
Но не тычь пальцем, губошлёп,
Take a look at yourself, ya dumb nigga, you,
Посмотри на себя, тупой черномазый,
Pretty soon hip-hop won't be so nice,
Скоро хип-хоп уже не будет таким хорошим:
No Ice Cube, just Vanilla Ice,
Никакого Айс Кьюба, один Ванилла Айс,
1And y'all sit, and scream, and cuss,
Все вы будете сидеть, плеваться и ругаться,
But there's no one to blame but us.
Но некого винить, кроме нас самих.
Us will always sing the blues
Мы всегда будем тосковать в песнях,
‘Cause all we care about is hairstyles and tennis shoes,
Потому что нас волнуют только причёски и теннисные туфли,
And if ya step on mine, ya pushed a button,
Если ты наступил на мои, считай, нажал на спуск,
‘Cause I'll beat you down like it ain't nothing,
Потому что я отметелю тебя как нефиг делать,
Just like a beast,
Как зверь,
But I'm the first nigga ta holler out, “Peace, black man!”
Но я первый ниггер, который кричит: "Мир, чёрнокожий!"
I beat my wife and children to a pulp
Я избиваю жену и детей в фарш,
When I get drunk and smoke dope,
Когда я пьяный и обкуренный,
Got a bad heart condition,
У меня больное сердце,
Still eat hog-maws and chitlings,
До сих пор ем свиные рубцы и требуху,
Bet my money on the dice and the horses,
Ставлю деньги на кости и лошадей,
Jobless, so I'm a hope for the armed forces,
Работы нет, я надеюсь на вооружённые силы,
Go to church but they tease us
Хожу в церковь, но там нас только дразнят
Wit' a picture of a blue-eyed Jesus,
Портретом голубоглазого Иисуса.
They used to call me Negro
Меня называли негром,
After all this time I'm still bustin' up the chiffarobe,
Прошло а я до сих пор ломаю гардаробы,
2No respect and ignored,
Никакого уважения, одно пренебрежение,
And I'm havin' more babies than I really can afford,
У меня больше детей, чем я могу прокормить,
In jail ‘cause I can't pay the mother,
Сел в тюрьму, потому что я не могу платить их матери,
Held back in life because of my color.
Мне не давали в жизни ходу из-за моего цвета.
Now this is just a little summary
Это так, краткое содержание
Of us, but y'all think it's dumb of me
Нас, но вы же думаете, что с моей стороны глупо
To hold a mirror to ya face, but trust,
Подносить вам к лицу зеркало, но поверьте,
Nobody gives a fuck about...
Всем по х** на...
↑1 — Vanilla Ice — псевдоним белого американского рэпера Роберта Мэттью Вин Винкла, чей второй альбом "To the Extreme" (1990) стал самым продаваемым хип-хоп–альбомом в истории и разошёлся тиражом в 15 миллионов копий по всему миру.
↑2 — "Значит, сэр, была я на крыльце, и... и он шёл мимо, а у нас во дворе стоял старый гардароб, папаша его купил на растопку... папаша велел мне его расколоть, а сам пошёл в лес, а мне чего-то немоглось, и тут он идёт... <...>Я ему и говорю — поди сюда, черномазый, расколи гардароб, а я тебе дам пятачок. Ему это раз плюнуть..." (Ли Харпер, "Убить пересмешника").
