At the seething and fiery center
В кипящих и пылающих недрах
He sits upon his ebon throne
Он восседает на своём чёрном троне,
Within his halls of darkness
В своих тёмных залах,
Which no man has seen and survived the vision
Вид которых не смог пережить ни один смертный.
Both blind and bereft of mind
Ослепший и обезумевший,
He pipes unceasingly on his reed flute
Он непрерывно играет на своей тростниковой флейте,
And the notes that rise and fall in measured patterns
И ноты, что вылетают и сплетаются в аккуратный узор,
Are the foundations of all the worlds
И являются основой мирозданий,
Ever calculating in sound
Что беспрестанно вычисляет звуками
The structure of space and time
Структуры пространства и времени.
Were his flute ever to suddenly fall silent
Если бы вдруг затихла его флейта,
All the spheres would shatter into one another
Все сферы столкнулись бы друг с другом,
And the myriads of worlds
И это привело бы к краху
Would be unmade
Мириад миров,
As they were before creation
Возвращая их в своё первозданное состояние.
The flute of the blind idiot
Флейта слепого безумца
Both makes and unmakes the worlds in ceaseless
Одновременно создаёт и разрушает миры, непрерывно
Combinations
Создавая сочетания,
Spinning on the woven carpet of time
Что будут вплетены в сотканное полотнище времени.
No creation without destruction
Не бывает созидания без разрушения,
No destruction without creation
Не бывает разрушений без созидания.
To unmake a thing is to make another
Разрушать одно – значит, создать другое.
Each time a thing is made
Всякий раз, когда что-то создаётся,
Another is destroyed
Где-то что-то разрушается.
The idiot god on his black throne
Безумец на своём чёрном троне
Does not choose
Не выбирает,
What shall rise into being
Что должно восстать из небытия,
And what should pass away
А что в него погрузиться.
He cares only to maintain
Ему лишь хочется продолжать играть
His mindless unholy music of
Свою бессмысленную и безобразную музыку
Random creation and destruction
Случайного создания и разрушения.
No living creature can look upon his face
Ни одно живое существо не может вглядеться в его лик
And endure its terrible heat
И выдержать этот нестерпимый жар
And black radiance
И чёрное сияние,
That is like the reverberating
Которое подобно отражающимся
Unseen rays of molten iron
Незримым лучам расплавленной стали,
Which strike and burn the skin
Что бьют и обжигают кожу тех,
Of those who would dare
Кто осмелился бы
Gaze into the countenance of the idiot god
Посмотреть в лицо слабоумного бога.
Never does he receive supplicants
Он никогда не внемлет взывающим к нему
In his black halls of uncouth angles and strange doors
В своих чёрных залах странных углов и необычных дверей.
Nor does he ever hear prayers or answer them
Он никогда не слышит молитв и не отвечает на них,
Endlessly he pipes
Непрерывно играя,
And endlessly he devours his own substance
И беспрестанно пожирая самого себя.
For his hunger is insatiable
Ибо ненасытен его голод,
As he consumes his own wastes
Пока он поглощает собственные отходы,
Аfter the custom of idiots
Как обычно это делают слабоумные идиоты.
As the god creates
Ибо он творец,
So he destroys
И он разрушитель.
